Возвращение на охрану государственной границы
   В середине ноября ко мне в кабинет зашел начальник отдела кадров А. Г. Бацура и с какой-то виноватой улыбкой заговорил со мной:
    — Николай Иванович, вы знаете, у нас неприятные новости, пришел приказ о новом витке сокращения штатов. Вы только не обижайтесь, но ваша должность попадает под сокращение. Это совсем не означает, что вы будете уволены, я хочу предложить вам другую должность. Будете назначены главным специалистом — экологом с присвоением 11 ранга государственного служащего.
   — Экологом Александр Григорьевич, я еще никогда не был, чем я должен буду заниматься представления не имею.
   — Будете заниматься тем же, чем занимались, только должность будет по другому называться и зарплата немножечко повысится. Вы не обижайтесь только.  
    — Так чего же мне обижаться, если я становлюсь государственным служащим и зарплата повышается?
    — Ну, значит вы согласны работать?  Только не обижайтесь!
     Так я стал главным специалистом-экологом, но об этом никогда никто мне не напоминал, кроме записи в трудовой книжке. Таковы превратности судьбы.
     Прошла зима, началась затяжная весна 1996 года. Снега насыпало столько, что он никак не мог растаять до середины апреля, а когда солнышко стало пригревать все сильнее, неожиданно поступил звонок из таможни.
    — Вам телефонує старший інспектор відділу по роботі з особовим складом Войтко Орися Іванівна. Вам необхідно 20 квітня виїхати до Києва на співбесіди з керівництвом  Державного митного комітету України. Кошти на переїзд будуть компенсовані митницею після повернення. Запишіть адресу комітету, на прохідній на вас чекатиме перепустка.
    Такого крутого поворота я не ожидал, даже немного растерялся. Но все-таки взял отпуск на три дня и выехал в столицу.  
    Следуя советам Орыси Ивановны, на метро доехал до станции "Университетская", спустился Ботаническим садом к нужной мне улице и вскоре увидел здание бывшего райкома партии, в котором и располагался сейчас ГТКУ. На проходной получил временный пропуск и по указанию дежурного поднялся в актовый зал, где уже сидело человек пятнадцать таможенников, прибывших на собеседования по случаю назначения на вышестоящие должности. Среди них я один был в гражданском костюме. Через несколько минут нас всех пригласили в приемную председателя таможенного  комитета Л. В. Деркача. Когда мы вошли в обширную приемную, меня кто-то осторожно тронул сзади за локоть.
     — Вы Дорбалюк, от таможни «Вадул-Сирет»?
     Я повернулся и увидел человека в генеральских погонах.
   — Начальник Управления по работе с личным составом Государственный советник таможенной службы 3 ранга Копач, — представился генерал и прошел к барьеру секретаря-референта.
   — Леонид Васильевич будет немножко позже, — сообщил он присутствующим, — а пока мы разделимся на несколько групп и пройдем собеседования у  заместителей  председателя комитета.
   Получилось четыре группы по четыре человека и нас развели по соответствующим кабинетам.
   Заметно было, что все те, кто попал в одну группу со мной, очень сильно волновались. Особенно в те моменты, когда подходили к дверям кабинетов заместителей, курирующих те участки работы, на которые они должны были назначаться начальниками отделов в своих таможнях. Вопросы специалистов высшего класса, отлично знающих положение дел в их подразделениях, вызывали такое волнение, что выходили они из кабинетов с дрожащими подбородками и трясущимися руками.
    Мне же бояться было нечего, так как я еще не работал и никаких претензий ко мне не могло предъявляться. Вопросы были  простыми, житейскими, и я своим бодрым видом явно расстраивал спутников. Первый заместитель председателя А. Б. Егоров принял всех сразу в кабинете шефа. По его вопросам я понял, что у многих из кандидатов на новые назначения были причины бояться за исход собеседований. На многие "почему" у них не имелось конкретных ответов.  
   Меня Александр Борисович ни о чем не успел спросить. В кабинете появился его хозяин. Все почтительно поднялись с мест. Леонид Васильевич приветливо кивнул всем головой, подошел к заместителю и они недолго шепотом о чем-то посовещались.
    Мне довелось ответить на один единственный вопрос: по какой такой причине я решил поступить на службу в таможенные органы.
    Я ответил, что долгие годы прослужил в пограничных войсках и возможность продолжения службы в пункте пропуска через границу для меня привлекательна сама по себе. Никаких других интересов у меня нет.
    Из всей нашей группы отказано было только одной женщине в назначении на должность главного бухгалтера Глуховской таможни. Она не сумела ответить на простейшие вопросы председателя о состоянии дел на этом участке.
    Со своим будущим начальником Управления  я в тот день так больше и не встретился. Меня из приемной забрал, уже ожидавший, его заместитель В. Д. Карпенко. После недолгого делового разговора он вручил копию приказа о назначении меня временно исполняющим обязанности начальника отдела по работе с личным составом Вадул-Сиретской таможни с шестимесячным испытательным сроком и оплатой труда в размере должностного оклада.
    Вечерним поездом я выехал в Черновцы и прямо с вокзала поспешил на работу. Написал заявление на увольнение переводом по согласию сторон и с ним отправился в кабинет М. Н. Григоренко.
    Михаил Николаевич внимательно выслушал мои откровения, прочитал приказ по ГТКУ о моем назначении, высказал сожаление словами:
    — Дуже жаль, а ми до вас вже звикли.
   — Та й мені жаль, Михайле Миколайовичу, але доля є доля, такий, мабуть, мій шлях життєвий — постійно працювати з людьми, скеровувати їх на путі праведні.
    Пригласил уже бывшего начальника на прощальный ужин, забрал подписанное заявление и навсегда оставил его кабинет. Завхозу Михаилу Григорьевичу поставил задачу заготовить все для общего ужина в нашем кабинете. Он спросил по какому поводу намечается банкет, я объяснил. 
   —Так хорошо нам работалось, а как теперь будет? — на его глазу сверкнула слеза, когда услышал, что я увольняюсь.
   — Все будет хорошо, Миша, не волнуйтесь. Может даже лучше, — как мог успокоил я товарища.
   — Лучше не будет, — промолвил мой боевой завхоз-сантехник. — И убежал выполнять мою просьбу.
   А я отправился в отдел кадров к Н. Н. Швец, главному специалисту этого отдела.
   Она быстро написала и отправила факс на имя начальника таможни с запросом на согласие на увольнение переводом. Ответ поступил незамедлительно и мы оформили проект приказа и учинили запись в трудовую книжку. Таким образом, я уходил с сохранением статуса государственного служащего, что в будущем добавило мне шесть месяцев стажа, необходимых при начислении пенсии.
 
   Начало работы на таможенном посту
  22 апреля стало первым трудовым днем на таможне. Ранним утром я собрался и уехал на автовокзал. Оттуда рейсовым автобусом "Черновцы—Черепкивка" добрался до этого села, от автобусной остановки пешком до вокзала станции Вадул-Сирет. На этой станции мне часто приходилось бывать еще во время службы в Черновицком пограничном отряде. Тогда мы контролировали пограничные наряды от КПП, осуществлявшие паспортный контроль пассажиров международного пригородного поезда, следовавшего в Румынию. Посадка на него в ночное время очень напоминала момент, описанный Н. Островским, когда  Корчагин помогал сесть в поезд Рите Устинович.  
   Спросил, где размещается кабинет начальника таможни и снова встретился со Степаном Ермиловием, теперь уже утвержденным в должности.
    Он встретил меня приветливо, поздравил с выходом на работу, извинился за то, что процесс зачисления меня в штат таможни затянулся на столь длительное время. С предыдущей нашей встречи прошло целых девять месяцев. Я пошутил, сказав, что это нормальный период для развития плода и рождения начальника отдела кадров. Шутка была воспринята нормально. Дальше разговор пошел о первостепенных задачах отдела, в котором мне предстояло работать, об отборе и обучении кадров, о постоянном контроле за деятельностью сотрудников. Я заверил, что буду стараться вести работу так, чтобы это способствовало укреплению авторитета таможни среди местного населения. Что постараюсь, чтобы ко мне не возникало никаких претензий, а если мой стиль работы ему не придется ко двору, то сразу же напишу заявление и уйду по собственному желанию. Заметил, что последние слова пришлись по душе начальнику. Причину понял значительно позже.
    После этой беседы Степан Ермилович провел меня к сборно-щитовому домику, стоявшему неподалеку от вокзала, в котором размещался мой отдел, и представил сотрудникам. В штате его оказалось три женщины в погонах: старшие инспекторы Войтко Орыся Ивановна (уже заочно знакомая мне по телефонному разговору, в котором она пригласила меня на первое собеседование), Дякон Вера Ильинична и инспектор Семотюк Светлана Викторовна. В списке был еще и главный инспектор Михаил Муздебаев, но он находился в больнице и появился на работе только спустя два месяца.  
    Начальник ушел, а я решил уделить внимание своим новым сотрудницам. Провел с ними индивидуальные беседы, выслушал все их проблемы, рекомендации и пожелания. После этого решил заняться изучением штатного расписания таможни и ее подразделений. Оказалось, что по штату числится всего 407 сотрудников, тридцать семь из них подсобные рабочие, а 370 — аттестованные на офицерские должности, которым присвоены персональные звания.
Женщины предупредили меня о том, что автобусы в конце рабочего дня развозят в Глыбокую (райцентр) и Черновцы и уходят ровно в 18:00, засидевшихся в кабинетах, как правило, не ждут. Не вышел вовремя — значит имеет работу и доберется самостоятельно. Для меня стало открытием. Местом сбора оказалась швейная фабрика "Трембита", где арендовалась площадка для ночной стоянки автобуса. Фабрика находилась в другом конце улицы, на которой стоял наш дом.
(На фото: сотрудники таможни перед выездом на службу.)
Так прошел мой первый день на службе, но уже не по охране границы, а по защите экономических интересов Украины.

   И потекли—побежали рабочие денечки. Наряду с исполнением кадровых документов пришлось вплотную заняться доскональным изучением КЗоТ (Кодекса законов о труде Украины) и существовавшего тогда Таможенного кодекса. В работе с личным составом незнание КЗоТ могло привести к непоправимым ошибкам, а без досконального знания Таможенного кодекса не могло быть и речи о качественном контроле за выполнением инспекторами служебных обязанностей. Поэтому эти две книги и стали у меня настольными на весь период работы в таможне. Служебные взаимоотношения с начальником таможни складывались более чем удачно, он на первых порах во всем оказывал помощь, подсказывал верные решения в вопросах ротации сотрудников, которая велась регулярно в пределах подразделений по горизонтали.
  Мы вместе определяли кандидатуры на вышестоящие должности. Я создал строгую систему учета сроков и порядка присвоения очередных персональных званий, изжил практику затягивания подготовки представлений. Уже в первые месяцы почувствовал рост доверия людей ко мне — с личными проблемами они начали обращаться в одел кадров, а не напрямую к начальнику таможни, как это было раньше. Если присвоение звания задерживалось, то работник знал по какой причине и на какой срок отложено представление.
  С заместителями начальника тоже сложились хорошие отношения. Все они были значительно моложе меня по возрасту, но с приличным опытом работы. В вопросах таможенного оформления с ними, разумеется, трудно было тягаться, но вот когда речь шла о кадровых вопросах, о перемещении или повышении сотрудников, организации индивидуальной работы с нерадивыми работниками, то всегда они обращались ко мне за советами.  
   Возникали и моменты, когда приходилось ставить некоторых из них на место. Так, однажды,  когда  начальник уехал в командировку и исполнение его обязанностей было возложено на одного из заместителей, случился незначительный конфликт. Я пришел к нему с пухлой папкой документов, требующих срочной отправки в региональную таможню — вышестоящий таможенный орган. Постучал в дверь кабинета, приоткрыл ее и увидел, что он занят беседой с посетителем.
   — Что у вас?!
   — Срочные документы на подпись.
   — Вы же видите, что я занят!!!  
Я прикрыл дверь и дождался ухода посетителя. Снова вошел и опять был встречен возмущенным возгласом.
   — Вы что, не поняли, я же сказал, что занят!
  — Не вижу объекта вашей занятости. А кадровые вопросы иногда не ждут, — сказал я его же тоном, издалека швырнул папку на стол и громко закрыл за собой дверь.  
    Через десять минут этот коллега, решивший было проверить твердость моего характера, появился уже в моем кабинете с подписанными документами и глубокими извинениями. Ушел только после того, как я пообещал ему, что о хамстве с его стороны докладывать начальнику не буду. Сотрудницы отдела слышали разговор, и через несколько часов это событие стало предметом обсуждения во всех отделах таможни.  
   Народ сразу же зауважал мою принципиальность. Я заметил даже некоторую осторожность начальников отделов при общении со мной. Все поняли, что при решении служебных вопросов для меня, еще не аттестованного работника, нет авторитетов, если на их плечах даже полковничьи погоны.
    Однажды, проходя мимо, я мельком услышал разговор начальника с главбухом.
   — Наталья Геральдовна, а почему начальник отдела кадров ходит на службу в гражданской одежде? — говорили обо мне.
   — Так он же еще не аттестован. Пока не положено.
   — Не положено ходить на службу в гражданском, пусть даже и приличном, прикиде. Немедленно выдайте ему летний таможенный костюм, пару рубашек и галстук.
   Уже минут через двадцать  главбух позвонила мне по телефону и попросила зайти за накладной на получение одежды, а также сдать на склад так называемую «ростовку», для бухгалтерского учета размеров выдаваемой мне форменной одежды.
   
    Первая аттестация в таможенных органах
   Вот так и прошли шесть месяцев моего абитуриентства на таможне. Я сначала думал,  что пока не присвоено звание, у меня будут диалоги с подчиненными типа тех, что были у Паниковского с Шурой Балагановым:  
 — А вы тут чем занимаетесь?  
 — А ты кто такой   ?
 — Нет, а ты кто такой?
   Но оказалось, что звание не имеет никакого значения. Все вопросы решались должностью, пусть даже временно исполняемой. Никогда за этот период я не слышал возражений, замечаний в свой адрес или еще чего-нибудь такого, что возмутило бы меня.
 И вот  пришел урочный час. Меня вызвали в Киев на аттестацию. Я ожидал, что будет аттестационная комиссия в полном составе, все замы и начальники управлений, но обошлось только  сотрудниками кадрового Управления. И то, без начальника. Он был в командировке по какой-то горящей ситуации.
    Заместитель В. Д. Карпенко "прогнал" меня по всем статьям КзОТ и остался доволен ответами. Остальные сотрудники Управления не очень активничали. Эта первая аттестация для меня оказалась самой легкой, на всех последующих было значительно труднее. А проводились они каждые три года, в присутствии всего генералитета таможенной службы. Спрос был за каждое принятое решение, за каждый неверный шаг в трудовой деятельности. Многие сотрудники лишались званий и должностей после таких испытаний, количество счастливчиков возрастало в таких случаях на такое же число — закономерность "свято место пусто не бывает" срабатывала четко.
   Когда аттестация завершилась и меня, наконец-то, отпустили с миром, вышел во внутренний дворик с садом и скамейками покурить. Следом вышел и В. Д. Карпенко. Присел рядышком с сигаретой и повел разговор о том, что кадровый состав таможен, к сожалению, в большинстве своем состоит из людей случайных для этих организаций специальностей: учителей, врачей, инженеров разных профилей, а нужны в основном юристы и экономисты.  
    — Надо ориентировать людей на получение второго высшего образования, — сказал на прощание заместитель начальника Управления по работе с личным составам, — раз уж они избрали для себя этот вид трудовой деятельности, то должны стать настоящими «профи».
    — А как со мной будет? Снова придется начинать с лейтенантских погон?
    — Будем готовить приказ — определимся.
    На этом я засобирался на  вокзал. К утру следующего дня был уже на работе, а вечером появился дома в погонах советника таможенной службы 3 ранга, что соответствует армейскому званию "майор". Копия приказа о назначении на должность и присвоении персонального звания пришла на таможню по факсу уже в день моего отъезда из Киева.   (На фото:  Снова в погонах. Майор по второму кругу).
                        
    
    Идея, высказанная Карпенко в отношении повышения профессионального уровня таможенников путем получения второго профильного высшего образования, здорово зацепила меня и я сразу же занялся ее воплощением. Для начала собрал данные о тех, кто уже учится, в каких вузах и на каком курсе, потом объявил пожелание старшего начальника требованием Таможенного комитета и припугнул народ тем, что не юристы и не экономисты будут в ближайшее время уволены со службы.  На их место наберут людей с соответствующими дипломами.  
   Оказалось, что уже учатся в профильных вузах более двадцати человек, в КНТЭУ (Киевском национальном торгово-экономическом университете), Тернопольском институте народного хозяйства, Одесском юридическом институте, Киевском техникуме гостиничного хозяйства и туризма. С этими учебными заведениями были заключены договора, учеба оплачивалась Таможенным комитетом. К лету следующего года у меня собралось уже более сорока заявлений на разрешение поступлений в вузы. Всем было разрешено. Половина из них поступила учиться с оплатой образования из своих средств, другая — за счет таможни.

     Жизнь меняется
    Моё назначение на должность пришло в нашу жизнь почти одновременно с новой украинской валютой — гривной. Пенсия моя сразу превратилась из миллиона "с гаком" в триста пятьдесят гривен. Вмиг оказалось, что мой должностной оклад составляет 180 гривен, майорское звание — 150, была ещё пятидесятипроцентная надбавка за выполнение особых заданий руководства и 40% за выслугу лет. "Жить стало лучше, жить стало веселее...". Курс доллара тогда был 1 : 1,5. Пачка сигарет "Ronson", "Davidoff"в киоске дьюти-фри на перроне вокзала — полтора доллара. Магазины и ларьки наполнились товарами первой необходимости, исчезли очереди, стихийные рынки возникали в самых неожиданных местах, занимали тротуары на расстоянии полкилометра, а иногда и больше. Любители крепких напитков без закуски балдели от возможности приобрести стограммовую пластиковую баночку-коробочку водки за 50—70 копеек, сорвать фольгу, тут же выпить и пойти своей дорогой, если ноги понесут. Начало набирать обороты частное предпринимательство, мелкие производства стали приобретать ранее недоступные импортные технологии, в мебельной отрасли произошел технологический взрыв, рассосалась пятнадцатилетняя очередь на диваны, столы, стулья и табуретки. Коренным образом изменился дизайн мебели. Вернулась в быт возможность приобретать товары в кредит через банки, правда, это была уже не прежняя простая рассрочка. Кредит предоставлялся под большие проценты.
   Таможенная служба Украины тоже к осени претерпела значительные структурные перемены. ГТКУ (Государственный Таможенный комитет Украины) был преобразован в ГТСУ (Государственную Таможенную службу Украины). Все таможни подлежали ликвидации, весьма условной в юридическом плане. Названия их оставались прежними, менялись только печати и фирменные бланки, об этом оповещались все субъекты внешнеэкономической деятельности. Часть подразделений попадала под сокращение штатной численности. Ввиду того, что вакантных должностей было очень мало, сокращение надо было проводить по должностям, на которых работали люди, то есть, резать по живому. Для этого создали аттестационную комиссию, которую возглавил один из заместителей председателя теперь уже Таможенной службы Украины. Качественный отбор проводился очень строго. В первую очередь под сокращение попадали сотрудники, имевшие взыскания, допустившие грубое отношение в отношении граждан, пересекающих государственную границу. Пострадали и те, кто был невнимателен при оформлении таможенных деклараций или же проявлял излишний интерес к денежным средствам, заявленным к ввозу-вывозу.  
    В целом же было уволено больше сорока человек, пятеро из них тут же подали иски в суды. Юридической службы в  то время в таможне  еще не существовало, отстаивание интересов таможни в судах возлагалось на начальника отдела кадров. Вот тут и сгодились мои познания в трудовом законодательстве, приобретенные в период испытательного срока. Ни один иск не получил положительного решения суда, никто из уволенных не был восстановлен на рабочем месте.
   В декабре за счет существующего штата был создан новый отдел — отдел контроля за передвижением транзитных грузов через территорию Украины. Появилось и еще одно формирование в количестве десяти штатных единиц — отдел таможенного караула по сопровождению транзитных транспортных средств. На должность начальника отдела СБУ предложила кандидатуру полковника в отставке П. Д. Ушкалова, моего старого друга по совместной службе в пограничных войсках. Эту весть я встретил с воодушевлением. Знал, что выбор правильный, что Павел Дементьевич оправдает доверие, с честью и достоинством будет исполнять свои служебные обязанности. Подбором инспекторского состава мы с ним занимались уже вдвоем. Отбирали бывших офицеров, сержантов, сотрудников милиции. Ошиблись только в одном человеке, который после прохождения месячных сборов в региональной таможне не смог пройти аттестацию. Уже с начала 1997 года оба эти подразделения смогли приступить к выполнению служебных обязанностей.
   
   Образование и самообразование таможенников
  Огромное значение на таможне придавалось и такому пути повышения профессиональных знаний, как самообразование. В отделе по работе с личным составом была и должность главного инспектора по организации учебного процесса. По аналогии со школьными понятиями это был как будто заведующий учебной частью.
Возглавлял этот участок работы опытнейший работник таможни советник таможенной службы 2 ранга Михаил Александрович Муздебаев, до этого возглавлявший таможенный пост "Порубное" и переведенный на нижестоящую должность из-за появившейся страсти к легкодоступным в месте прежней службы крепким и дорогим спиртным напиткам. Кроме этого, у него возник ряд серьезных заболеваний, требовавших длительного стационарного лечения. Но авторитет Михаила, Александровича, как специалиста-таможенника был непререкаемым, многие из тех, кто начинал службу в период его творческого расцвета, по праву считали  его своим учителем.
(На фото: слева-направо - заместитель начальника таможни по опросам внешне-экономической деятельности Василий Мирчевич Никита, Н. И. Дорбалюк, Главный инспектор отдела Михаил Александрович Муздебаев).
   Справедливый, принципиальный, с образованием экономиста, досконально владеющий требованиями Таможенного кодекса, Михаил Муздебаев добивался высоких результатов от каждого инспектора при проведении зачетов. А они проводились ежемесячно со всеми сотрудниками оперативных отделов. Существовала легенда о том, что во время югославского бума поляки пересекавшие румыно-украинский кордон, приставляли пальцы  к глазам, растягивая веки, чем намекали на его казахский разрез глаз — черных оливок и спрашивали через ворота у пограничников, есть ли такой на посту. В случае положительного ответа в этот день в Украину не въезжали.
   Начальник таможни, который был в свое время простым инспектором в подчинении Муздебаева, дорожил им как человеком и как специалистом высокого профессионального уровня. Делал все возможное, чтобы уберечь его от преждевременного увольнения. Но когда жена его уехала за границу на заработки, Михаил вообще сбился с круга, начал прогуливать без причин рабочие дни, стал появляться на службе в нетрезвом состоянии и в конце концов в 2000 году был уволен. Это стало причиной его преждевременной кончины, наряду с одолевшими его хроническими заболеваниями: циррозом печени, плевритом, туберкулезом.